Газета «Персона». Архив

А.Д. Апазов: Президент ПАО «Фармимэкс» Родился 17 июня 1939 года в городе Бахчисарай Крымской области РСФСР. В 1962 году окончил Пятигорский фармацевтический институт (ныне академия) по специальности «провизор».

Жизненно важные лекарства должны быть доступны всем.

Апазов А. Д.

–Александр Дмитриевич, Вы человек, который, что называется, «сделал себя сам». Начинали с провизора, а стали президентом мощной производственно-дистрибьютерской фармацевтической компании с сетью филиалов по всей России…

– Работал и провизором, и месяц на складе, и два месяца в аптеке, но для меня эта работа особого интереса не представляла, так как я по натуре организатор, системщик. Поэтому очень быстро стал руководителем.

– То есть еще в молодости заметили у себя организаторские способности?

 – Когда начал работать, тогда и понял, что мне интересно руководить людьми, вести их за собой. Ум, знания есть у многих, но не каждый человек может брать на себя ответственность.

– Считаете, что главное для менеджера – это ответственность?

– Руководитель должен уметь анализировать, причем в первую очередь ошибки. Нужна и смелость при принятии решений. Это особенно важно для высшего звена. Чем выше уровень менеджера, тем чаще приходится принимать нестандартные решения.

– Отвечать не только за себя, но и за других, за последствия для других людей.

– Да. Представляете, какая нагрузка у топ-менеджера? Поэтому психика у него должна быть очень устойчивой.

– В советские времена проще было руководить, чем после развала СССР?

– Правила игры в Советском Союзе были четкие, понятные, и они соблюдались в обязательном порядке. Не было тогда и этой неестественной конкуренции, которую и конкуренцией-то назвать трудно – условия уж очень неодинаковые: одни соблюдают все требования, не выпускают, не поставляют на рынок недоброкачественную или контрафактную продукцию, а другие все себе позволяют. 

– Расскажите о Вашем первом предпринимательском опыте. С чего начинался Ваш бизнес? 

– С акционирования государственного предприятия «Российское объединение «Фармимэкс» при Минздраве РФ и его дальнейшей реорганизации. Когда в 1990 году, после развала Союза, к власти пришли люди, которые профессионально не были готовы управлять многими процессами, я ушел с государственной службы и занялся бизнесом. Возглавляемая мною компания – правопреемник Главного аптечного управления Минздрава СССР, а затем России. То есть по сути наша дистрибьютерская фирма ведет свою историю с 1936 года и уже более 80 лет представлена на российском и зарубежном фармацевтическом рынке. С тех пор сохранились традиции предприятия, которые и сегодня остаются основой его организационной, коммерческой, маркетинговой и кадровой политики.

– Сначала Ваша фирма была чисто дистрибьютерской и занималась поставкой медикаментов в аптеки. Опишите путь лекарств от производителя до его потребителя...

– Сначала лекарство надо изобрести, то есть получить новую молекулу – это действующее вещество, которое оказывает определенное воздействие на организм и помогает человеку вылечиться. Для этого необходимы денежные средства – в среднем более миллиарда долларов на изобретение одной инновационной молекулы, нужен и научно-исследовательский центр, который есть практически у каждой крупной фармацевтической компании. При этом необходимо проанализировать не менее тысячи разных молекул. Это очень трудоемкий и серьезный процесс, ведь может случиться так, что действующее вещество окажется ядовитым. А когда лекарственный препарат изобретен, он проходит три стадии испытаний на животных, на людях-добровольцах и, если все хорошо, получает разрешение на применение. Но в каждой стране свои нормативные акты. В нашей после клинических испытаний обязательно идет регистрация препарата.

– Это когда лекарство создается чисто химическим путем. А если действующее вещество можно выделить из растений, а затем его использовать или синтезировать, наверное, процесс упрощается?

– Нет, только становится дешевле. То, что создала природа, человеку трудно улучшить.

– А у Вас есть лаборатории, которые этим занимаются?

– Нет, но есть договоры с научно-исследовательским институтом.

– Нашим или иностранным?

– Санкт-Петербургским.

–  Ну а лаборатория, которая проверяет качество, есть?

– Практически при каждом предприятии есть лаборатория, которая не только оценивает качество, но и контролирует его на всех этапах производства. И у нас тоже есть современная лаборатория. Скоро сами будем производить субстанции для достаточно серьезного препарата – эритропоэтина, который очень нужен больным, в том числе и онкологическим. У нас уже реализуется большая программа по производству цитостатиков и моноклональных антител. Причем и субстанции для них будем готовить сами. Короче говоря, самое перспективное наше направление – это постепенный переход на полный цикл производства лекарственных препаратов начиная с субстанций.

– Препараты на экспорт уже производите?

– Планируем работать и на экспорт тоже.

– Как утилизируют лекарства, у которых истек срок годности? Они к Вам возвращаются или это забота аптек?

– Если забракованы Росздравнадзором, то мы обязательно должны забрать этот препарат и передать на уничтожение компании, которая имеет на это лицензию. Если просто истек срок годности по вине тех, кто их закупил, то они сами занимаются утилизацией, опять же посредством предприятий, имеющих специальную лицензию. И это очень дорогостоящее мероприятие.

– А кто устанавливает срок годности лекарства?

– Само лекарство. Когда оно произведено, его сразу закладывают в хранилище, в котором оно должно храниться долгое время. Через год проверят его качество, не испортилось – срок годности – год. Затем через два, и так далее, но не до бесконечности, конечно.

– То есть, чтобы на упаковке было указано «10 лет»…

– Лекарство должно как минимум 10 лет пролежать в хранилище и не утратить свои лечебные свойства.

– В каких объемах Вы оцениваете потери добросовестных производителей из-за наличия в продаже контрафактной продукции?

– Не смогу ответить, я этими исследованиями не занимался.

– В нашей государственной системе противодействия контрафакту используется международный опыт?

– У нас немножко разные системы обеспечения лекарствами. И даже когда оно бесплатное, под контролем госучреждений, может проскочить контрафакт, так как нет жесткого контроля на каждом этапе – от производителя до пациента. Впрочем, это самый больной вопрос во всем мире.

– Как бороться с контрафактной продукцией?

– Прежде всего – самим не производить и не использовать то, что другие незаконно производят. И, конечно, если есть подозрение, надо обращаться в Росздравнадзор. Фальсификация – это преступление, спланированное не одним человеком и даже не одной организацией, а группой, потому что фальсификат надо еще и реализовать.

– В 2017 году начался эксперимент по дополнительной маркировке лекарственных препаратов двумерными кодами…

– Да, по уникальному коду информационная система «Маркировка» позволяет получить сведения даже о номере кассового чека и льготного рецепта, проследить весь путь лекарственного препарата от производителя до прилавка. Предполагается, что эта мера снизит вероятность попадания в поток легального товара не только фальсифицированных, но и идентичных оригинальным лекарств неустановленного происхождения, а также обращения препаратов с истекшим сроком годности.

– Вы участвуете в этом эксперименте?

– Да, участвуем. Вернее, наш завод «Скопинфарм».

– А как Вы относитесь к законодательному запрету продавать лекарства через Интернет?

– Положительно. И вот почему: для каждого лекарственного препарата установлены свои условия хранения, и требования эти очень жесткие. А уверенности в том, что они хранились должным образом в интернет-аптеке, быть не может, так как проверить это невозможно. Кроме того, в такой аптеке можно купить практически любой препарат без рецепта, что уже нарушение. Да и зачем нужна эта услуга, если рядом есть нормальная аптека, которой люди доверяют. А если больной верит врачу и фармацевту, то и эффект от лечения будет.

– Что с импортозамещением лекарств?

– Существуют проблемы со сроками осуществления трансфера технологий, то есть переноса их от зарубежных компаний в наши, российские.

– Отечественные препараты проигрывают по сравнению с импортными аналогами по цене и качеству?

– Готовые лекарственные формы – однозначно у нас не хуже, а соотношение «цена – качество» лучше.

– На Неделе российского бизнеса Президент РФ в своем выступлении очень много внимания уделил качеству лекарств, проблемам импортозамещения в фармацевтической промышленности и установил высокую планку.

– Там решались многие вопросы, не только те, которые касаются фармацевтического бизнеса, но и вопросы налогообложения. И тут РСПП добился определенных успехов. Это важно особенно для долгосрочного бизнеса. Если я сегодня работаю по одним правилам, а завтра вводятся другие, то мой бизнесплан может привести к убыткам и моя деятельность не даст результатов ни с точки зрения выпуска продукции, ни с точки зрения целесообразности осуществления самого проекта. Поэтому важно, что в этом отношении бизнес и государство смогли договориться.

– К каким профессиональным ошибкам подчиненных Вы склонны проявлять снисхождение?

– К любой, но к первой. А если сотрудник ее повторяет, это говорит о его низкой квалификации и профнепригодности. Если же он этой ошибки в дальнейшем не допускает, значит, не все для него потеряно. Каждый человек должен анализировать все свои промахи и следить, чтобы они больше не повторялись.

– А после второго раза сразу увольняете?

– Нет, я применяю разные способы заставить выполнять то, что требуется. Это может быть и жесткий разговор, и совместный анализ ошибки. Могу и наказать.

– Рублем?

– И рублем, и объявить замечание, затем выговор. Я с разными людьми работал и накопил много всяких способов влияния на нерадивых. Это может быть и поощрение, не все же время их ругать. Бывает больше пользы, когда одного человека похвалишь, а другому его в пример поставишь. Порой это срабатывает лучше выговора. Но когда вижу, что человек непробиваем, то расстаемся.

– Много говорят о том, что надо увеличить список льготных лекарств и уменьшить их стоимость. У Вас какое мнение на этот счет?

– Если государство декларирует, что больной имеет право, оно должно это право обеспечить, создать для этого условия. Пока же больной вроде имеет право, но государство не всегда предоставляет ему такую возможность. Считаю, что лучше уж меньше обещать, но обещанное обязательно выполнять. Тогда появляется определенность.

– А от Вас как производителя это тоже зависит?

– Пока мы прежде всего дистрибьютеры и производством занялись только три года тому назад. Впрочем, я занимался и производством тоже, пока не распался Советский Союз...

– Сейчас именно государство покупает лекарства для льготных категорий граждан?

– Ну скорее не покупает, а оплачивает.

– В какой момент с Вашей фирмой как с дистрибьютером производятся расчеты?

– Если мы поставляем лекарственные препараты по государственному контракту непосредственно заказчику, то он нам оплачивает в соответствии с условиями госконтракта.

– То есть такая достаточно громоздкая процедура. А когда вы говорите «заказчик», кого Вы имеете в виду?

– Заказчиком может быть и Министерство здравоохранения РФ, и соответствующий департамент региона, и муниципальное предприятие, больница – все, кто имеет право осуществлять такую закупку.

– Чем занимаетесь на площадке возглавляемой Вами общественной организации «Фармацевтическая палата»?

– «Фармацевтическая палата» учреждена несколькими общественными организациями и физическими лицами. Она обязана представлять интересы аптечных работников, фармацевтов и фармацевтической отрасли в целом. Ее отличие от многих других общественных объединений в том, что в нее входят специалисты – физические лица. То есть мы не можем защищать корпоративные интересы, а только интересы профессии. Например, у меня есть компания и я должен защищать ее интересы, но интересы моей компании не всегда совпадают с интересами гражданина, пациента или больного. Так, в последнее время боремся с разрешением реализации лекарств в магазинах. Я считаю это новшество совершенно необоснованным, неправильным, потому что аптечная система работает по лицензиям, соблюдает правила хранения, отпуска и так далее, а в магазинах этого не будет. Однако нас три года подряд пытаются склонить согласиться с этой идеей. Если утрированно, то болеющий человек не всегда может отличить даже свечи от таблеток. У меня был такой случай, когда я, только-только окончив институт, пришел работать в аптеку. Вышел в торговый зал и услышал, как сотрудница продает свечи и объясняет покупателю, что их надо принимать по одной свече, запивая водой. Это было 50 лет тому назад и за аптечным прилавком случайно оказался неспециалист. И все равно она не имела права на такую медицинскую безграмотность. Она обязана была, перед тем как консультировать, сама почитать инструкцию.

– А когда за прилавками и кассами еще и люди, едва знающие русский язык, о каких инструкциях может идти речь! Они для них как китайская грамота.

– Главная наша задача не допустить, чтобы аптечная сеть превратилась в торговлю ради наживы. Я категорически с этим согласиться не могу, потому что это в корне неправильно. Нельзя допустить, чтобы аптечная сеть растворилась в торговой, потому что задача фармацевтов – квалифицированно обеспечивать лечебный процесс лекарствами.

– Чем обусловлены Ваши, Ваших коллег и сотрудников профессиональные достижения в наибольшей степени?

– Честным отношением к делу, постоянным повышением своих профессиональных знаний и увлеченностью работой.

– Александр Дмитриевич, кем в детстве мечтали стать?

– Сначала военным, потом горняком, как старший брат. Но он считает, что у меня профессия лучше, чем у него.

– Кто для Вас женщина: мать, хранительница домашнего очага, партнер?

– Все, что есть у человека самое радостное, самые незабываемые, невосполнимые воспоминания – это воспоминания о маме. В семейной жизни это жена и дочь. Естественно, у меня к ним особое отношение. А на работе, став руководителем, я поначалу продвигал мужчин, но года через три понял, что в нашей специальности женщины более эффективны.

– Какие качества для Вас наиболее важны в людях?

– Прежде всего, честность, так как нечестное отношение к делу порождает нездоровую обстановку. А еще важно общее понимание жизни. Но быть единомышленниками – это не означает, что люди должны руководителю поддакивать. Наоборот, нужно спорить, отстаивать свою точку зрения. Но наши взгляды на жизнь должны находиться в общем диапазоне и базироваться на взаимном уважении. И, безусловно, профессионализм. Мой личный опыт показывает, что если за пять лет совместной работы коллектив не начал доверять начальнику и беспрекословно ему подчиняться, нужно уходить, так как он не сумел сплотить людей в единый организм. А еще одна из главных задач топ-менеджера – правильно поставить цели перед коллективом, уметь видеть перспективы развития, заставить подчиненных поверить в правильность твоих решений.

– Ваша любимая книга?

– Люблю классиков и еще с удовольствием читаю аналитическую литературу, хотя она может быть и художественной, например «Отель», «Аэропорт» – в них описываются технологические процессы. А еще у автора этих бестселлеров Артура Хейли есть книги «Сильнодействующее лекарство», «Колеса», в них тоже описываются технологические процессы, которые способствуют повышению профессионализма.

– Александр Дмитриевич, в этом году на Неделе российского бизнеса, которую проводит РСПП, Ваше предприятие «Скопинфарм» стало победителем Всероссийского конкурса «Лидеры российского бизнеса. Динамика и ответственность 2016» в номинации «За динамичное развитие бизнеса».

– Три года тому назад мы купили завод в Скопинском районе Рязанской области, который состоял из одного цеха по производству твердых лекарственных форм. За это время нами уже все реконструировано и многое построено. Завод имел мощность 300 млн капсул/таблеток в год, сейчас – уже 1 млрд 200 млн в год. Поставили туда самое новейшее оборудование, расширили и построили новые склады. Оборудовали современную лабораторию, биотехнологический цех, который осуществляет четыре стадии переработки препаратов крови. И в итоге за два года выпустили 600 тысяч флаконов факторов крови. Планируем в этом году начать строительство блока по производству альбумина и расширить помещения для персонала.

– На данный момент Ваш завод «Скопинфарм» идет в первых рядах среди отечественных промышленных предприятий по показателям роста производства.

– Сейчас фармацевтических производств очень много, но они выпускают прежде всего готовые лекарственные формы. Россия же взяла курс на то, чтобы производить лекарства из отечественных субстанций, а этот процесс намного сложнее. Но мы считаем, что это того стоит, и к этому идем. – Как все серьезно! – Да, очень серьезно и сложно, так как необходимо соблюдать очень много требований, установленных законом.

– И как это влияет на Ваш бизнес?

– Люди изменились. До перестройки управляемость была очень высокая, сверху донизу. Система была централизованная и более определенная. Все было расписано, и, скажем, провизор в аптеке четко понимал, что он должен делать, и ни вправо, ни влево не должен был отступать. Теперь провизору надо самостоятельно принимать больше решений, чем в те времена. Но мы уже идем к тому, что должны быть четкие инструкции, как должен действовать каждый сотрудник организации.

– Александр Дмитриевич, а что мешает еще более динамичному развитию Вашей компании?

– Прежде всего проблемы с кадрами. Раньше государство готовило тех, кто будет работать в фармацевтической отрасли, с упором на качество лекарственной помощи. И больше половины сотрудников аптек было с высшим образованием, то есть профессионалы. Сейчас зайдите в аптеки и посмотрите, кто там работает.

Да, из аптек ушло производство порошков и капель по индивидуальным рецептам, но нас пять лет учили не только этому, но и правильному отношению к лекарствам и главное – к пациенту. Сейчас же настрой в основном на реализацию и прибыль, поэтому и отношение к препаратам изменилось, и непрофессиональные консультации могут нанести непоправимый вред пациентам.

– И как реализовывать импортозамещение с такими кадрами?

– Особой нехватки кадров нет, но, к сожалению, когда они приходят устраиваться на работу, у них главный вопрос – какой оклад? И точно есть проблемы с профессионалами для работы с высокими технологиями.

– Это понятно – запросы сейчас, особенно у молодежи, очень высокие.

– Увы, как правило, интересуются не тем, что надо делать, а что будут иметь. Нравственность очень сильно упала. По моей оценке, раньше она была на несколько порядков выше – люди не только боялись, но и стыдились совершать дурные поступки.

– Что Вам как руководителю помогает быть успешным?

– Отношение к делу. Я его люблю. А человек, который не любит то, чем занимается, никогда не добьется никаких успехов.

– Александр Дмитриевич, какие управленческие решения, инструменты и технологии позволяют Вашей компании эффективно снижать издержки?

– В ПАО «Фармимэкс» работают высококвалифицированные специалисты, реализующие идеологию компании в соответствии с ее главным принципом: жизненно важные лекарства гарантированного качества должны быть доступны. Группа компаний «Фармимэкс» имеет мощную логистическую сеть с годовым оборотом около 30 млрд руб., обслуживающую более 3000 контрагентов во всех субъектах РФ. Долгосрочные партнерские отношения с поставщиками, совместное планирование, взаимный обмен информацией, комфортные условия оплаты позволяют ПАО «Фармимэкс» эффективно управлять  товарными запасами, в том числе формировать страховые запасы продукции, что особенно важно и актуально для орфанных* и онкологических препаратов. Одним из решений по эффективному управлению издержками компании стало внедрение и использование специального программного обеспечения (SAP R/3), которое позволяет жестко контролировать расходы.

– Ну а инвестиционные приоритеты?

– Перспективное развитие нашей группы компаний имеет несколько направлений. Вопервых, ускоренное развитие производственного комплекса для выпуска биотехнологической продукции с участием в разработке новых высокоэффективных лекарственных средств. А во-вторых, выведение на рынок новых инновационных высокотехнологичных лекарств с дальнейшим инвестированием в трансфер технологий их производства в России.

– Когда собираетесь запускать инновационное производство?

– Уже запустили. Благодаря хорошо слаженной работе коллектива, не одного человека, а команды. И партнеры – компания «Октафарма», и наш «Фармимэкс», и строители, и технологи «Скопинфарм», и руководство этих фирм хорошо сработались, что и позволило сделать все намеченное. К сегодняшнему дню производство наших лекарственных препаратов уже возросло в 4 раза, хотя на данный момент отстроена только четвертая часть всех запланированных площадей. Наше производство полностью соответствует требованиям GMP (система норм, правил и указаний в отношении производства лекарственных средств).

– Можно сказать, что «Скопинфарм» – одна из немногих первых ласточек импортозамещения в российской фармацевтической промышленности?

– Производств массовых лекарств в России достаточно много, но среди них «Скопинфарм» – своего рода уникальное предприятие. Его миссия – производить биотехнологические и орфанные препараты, то есть те, которые необходимы для лечения редких заболеваний, например гемофилии. 

*Орфанные препараты (англ. orphan drug) — фармацевтические средства, разработанные для лечения редких заболеваний, которые условно называются орфанными («сиротскими») болезнями. Поддержка исследований таких болезней со стороны правительств многих стран привела к прорывам в медицине, которые не могли быть достигнуты иначе из-за экономики исследований и разработки лекарственных средств.

– Александр Дмитриевич, как Вы думаете, когда Россия начнет самостоятельно производить высокотехнологичные препараты в необходимых ей объемах?

– Сейчас эти препараты в основном закупаются за границей. Но к 2022 году мы рассчитываем, что на нашем заводе будут производиться и факторы крови, и инновационные цитостатики для лечения редких онкологических заболеваний, моноклинальные антитела.

Для этого мы построим еще несколько корпусов и закупим для них передовое оборудование по производству цитостатиков, стерильных готовых лекарственных форм – лиофилизации (высушивание в вакуумной камере предварительно замороженных биологических  препаратов, – прим. ред.), преднаполненных шприцов, а также для производства биопрепаратов и получения субстанций рекомбинантных белков и моноклональных антител. Факторы крови тоже являются орфанными препаратами, потому что людей с заболеваниями, при которых они применяются, – менее одного человека на 10 тысяч населения. Поэтому и выпускаются они не в объемах анальгина или противогриппозных вакцин, которые идут миллионными упаковками, а в объемах, необходимых для определенной группы больных. Мы больше практикуем персонифицированное отношение к препаратам. У нас препараты редкие, которые отпускаются только по рецептам врача, и их нужно поставлять своевременно, в очень жесткие сроки, чтобы не прерывалось лечение, иначе вместо пользы будет нанесен вред. Это стимулирует нас искать и применять новые технологии обеспечения таких больных. Повторюсь, мы работаем в основном по системе персонифицированного обеспечения пациентов лекарствами.

– Вы их производите с ноля или из субстанций, которые закупаете за рубежом?

– И так, и так. Пока Россия вынуждена закупать субстанции. Но мы приняли решение к 2022 году осуществить большой проект по производству препаратов крови, который воплощаем совместно с ведущей мировой западной компанией. Он очень сложный, потому что производить будем сначала субстанции, а потом из них и сами препараты: фактор Виллебранда, альбумины, иммуноглобулины и т. д.

– И они поступят в аптеки в свободную продажу?

– Препараты, которые должны отпускаться по рецептам, нельзя продавать без оных. Такое самолечение или по устной рекомендации врача, за которую он не несет ответственность, может нанести непоправимый вред, если у больного есть аллергические реакции или, например, несовместимость с другими препаратами.