Газета «Персона». Архив

28 марта 2024
Петр Аксенов
Первый заместитель руководителя Департамента строительства Москвы
Дата выпуска: 8 сентября 2016

Персональное интервью

Дата публикации: 08.09.2016
Персональное интервью Е. Исакова, П. Аксенов во время интервью

Первый заместитель руководителя Департамента строительства Москвы Петр Аксенов отвечает на вопросы газеты "Персона"

– Петр Николаевич, за какие вопросы Вы отвечаете в департаменте на данный момент?

– За строительство дорожно-транспортных объектов, которое включает все, что связано с дорогами, эстакадами, туннелями, пешими переходами. Это и расширение, и реконструкция дорог – все, что относится к решению транспортной проблемы в городе и реализации тех задач, которые поставлены Президентом РФ и мэром Москвы.

– С кем Вы напрямую взаимодействуете? С архитектором, с исполнителями, заказчиками, подрядчиками?

– Со всеми, цикл от начала до конца, от рождения до сдачи того или иного дорожного объекта. То есть это Московский комитет архитектуры, Институт генерального плана, проектировщики, которые начинают разрабатывать этот объект, потом экспертиза, затем Московский строительный надзор, который выдает разрешение на строительство, сами строители, технические заказчики, эксплуатирующие организации, префектуры… Все, кто имеет хоть малейшее отношение к стройке, а также собственники земельных участков и недвижимости, которые попадают в зону строительства.

– Вы вникаете в планы, схемы или только контролируете, как выполняются сроки и оплачиваются работы?

– Вникаю во все. И в схемы, и в проекты, и в графики работ, и в количество людей на стройплощадке, а также в то, правильно или нет было принято то или иное проектное, техническое, технологическое решение. Контролирую, вникаю – но так, чтобы не обидеть, – не нарушается ли законодательство, когда, скажем, освобождая территорию, сносят гаражи или изымают земли. Иначе не получается.

– С какими трудностями Вы столкнулись на новом посту, с учетом такого громадного объема работы и информации?

– Изменились многие законодательные акты.

– Хотя бы не в худшую сторону?

– Некоторые и так. Но хуже всего, что часть их вступает в силу без переходного периода. Так нельзя, когда принятый закон сразу вступает в силу и многие контролирующие, принимающие организации начинают им руководствоваться, а наши объекты, такие как дорожные, строятся не год-два.
Вот мы построили большое количество дорожных объектов, а передать и оформить их в собственность не можем, потому что они начаты в 2010–2012 годах, с тех пор пакет документов устарел и к нему предъявляют уже совсем другие требования.

– Что Вы будете делать завтра, в субботу?

– Традиционный объезд, на сей раз по линиям метрополитена. Это станции Калининско-Солнцевской линии – «Раменки», «Минская» – и Третьего пересадочного контура – «Шелепиха», «Хорошевская», «ЦСКА», «Петровский парк», другие строящиеся станции метро.

– Как долго продлится объезд?

– Несколько часов, затем мы еще поедем с Хуснуллиным на объезд станций МЦК. Закончим часов в пять вечера.

– А дальше что будете делать?

– Домой поеду. Планирую поплавать в бассейне в гостинице «Империал». Она рядом с домом, в котором я живу.
Я бы с удовольствием плавал каждый день, но не удается, потому что в будни уезжаю до его открытия, а приезжаю после закрытия. Зато в субботу успеваю часа два поплавать.
­

– Ваш совет тем, кто хочет заниматься тем же, чем и Вы.

– Любить дело, которым занимаешься, честно и в полном объеме выполнять свои должностные обязанности и, если взялся за дело, его надо довести до конца – нужен конечный результат.
Я докопаюсь до мелочей, до деталей, чтобы работа была качественной и цель достигнута. Кому-то такая дотошность не нравится – сегодня другое поколение руководителей и исполнителей. Но зато за 52 года производственного стажа мне всегда удавалось получить нужный результат.

– Увольняете нерадивых сотрудников или склонны проявлять к ним снисхождение?

– Если человек старался, но ему не хватило знаний, опыта или, скажем, контактов с городскими структурами или каким-то департаментом и он принял не то решение, я это понимаю, прощаю и помогаю ему. А если мог бы сделать, но лень, безразличие помешали, это меня возмущает, раздражает, даже иногда создает негативное отношение к такому сотруднику.

– Кто оказал на Вас самое большое профессиональное влияние?

– С самых первых шагов, когда я стал мастером и попал на участок, который возглавлял старейший в строительном управлении Василий Никитич Климов, он стал моим учителем.

– Это в каком городе было?

– В Москве, на Чонгарском бульваре. Я приехал к Климову достраивать школу, и он мне показал, как надо налаживать взаимоотношения с руководителями и с рабочими, чтобы у них не было вопросов, а производительность была высокая.
А еще был начальник участка Сергей Иванович Кузнецов, он тоже стал ориентиром моих первых управленческих шагов. В административной работе в чиновничьей должности, уже придя в райисполком в 1988 году, неизгладимый опыт и знания я приобрел, работая с первым секретарем Советского райкома компартии Валерием Викторовичем Виноградовым и с Валентиной Александровной Королевой. Плюс председатель исполкома Владимир Владимирович Мартынов и Сергей Михайлович Коломин, который был первым заместителем председателя Моссовета.
Но самый ценный опыт я получил, работая с Борисом Васильевичем Никольским, который до меня возглавлял Комплекс городского хозяйства. Ну и, конечно, от Владимира Иосифовича Ресина – строителя номер один в Москве.
Это мои главные наставники, у которых мои идеи всегда получали поддержку. И мне удавалось их успешно реализовывать.

– Судя по Вашим ответам, Вы любите свою работу. Что в ней лучшее, а что худшее?

– Самое приятное, когда ты видишь плоды своего труда. Вот еду по городу и смотрю: это построено, то достраивается, горжусь, что среди объектов, в строительстве которых и я принимал участие, есть и социальные, и энергетические, и дорожные. Особо горжусь реконструкцией Внуково, потому что начиная с 2003 года был председателем совета директоров этого аэропорта и мне было поручено заняться его реконструкцией. Эту миссию выполнял до 2010 года, и аэропорт Внуково получил второе рождение.

– А еще в 2003 году Вы были персоной номера газеты «Персона»...

– Да, был и сохранил эту газету.

– Вы забыли рассказать про самое худшее в работе. Не поверю, что этого нет. Что из-под палки приходится делать?

– Не хочется делать тогда, когда видишь что-то неправильное, но это станет явным только в последующем. А мне об этом опыт говорит, знания подсказывают.

– Ну да, кому же охота работать в корзину.

– Вот эта корзина и вызывает чувство раздражения. Но и я не всегда бываю прав, но имею привычку вставать на место человека, принявшего решение, которое мне не понравилось, и спрашиваю себя, а как бы я поступил. Нередко оценишь, подумаешь и поймешь, что зря сомневался.
Иногда человек, принимая решение, не обладает полной информацией – по себе это знаю, когда мои подчиненные возмущаются, почему так, а не иначе, но они не знают о многих деталях, о подводных камнях...

– А что в Вашей деятельности не нравится другим людям?

– Любое строительство – это определенное неудобство для жителей Москвы. Хотим мы или нет, но обязательно что-то огораживаем, раскапываем и не всегда вовремя убираем за собой. Иногда эти неудобства минимальные, а порой максимальные. И этот максимум даже меня раздражает, и я отношусь к этому достаточно негативно. Если это зависело от конкретного человека, могу и уволить его.

– При Вашей нагрузке остается ли время на штуки на работе и на семью дома?

– На шутки – да, это мой принцип. Дома или проводя совещание, стараюсь пошутить, чтобы разрядить обстановку, даже когда обсуждаются серьезные вопросы или идет разговор о срыве сроков, о плохой работе. Стараюсь бросить реплику, шутку из какой-нибудь песни, фильма. И люди сразу улыбаются, им легче потом работать.

– Что Вас вдохновляет на новые идеи?

– Просто постоянно думаю, как что-то лучше сделать, и мысли сами прибегают.
Никогда не заставляю себя специально думать о работе. Вдохновение само приходит, настраивать себя на него не надо. И так у меня в день может десять идей родиться. Помогает и принцип – безвыходных ситуаций не бывает.

– Вы прямо как Чубайс: сам себя загонит в угол и сам себя из него вытащит.

– Нет, я никогда себя в угол не загоняю. И всем подчиненным, когда провожу совещание и мне говорят, что чего-то сделать нельзя, говорю: «А ты подумай и предложи, как можно это сделать». Когда человек включает мозги, знания, опыт и желание, то решение находится и все у него получается.

– Петр Николаевич, с чего начинается Ваш рабочий день?

– С подъема в пять утра. А в шесть я уезжаю на работу и, пока еду, обязательно заглядываю на какие-то объекты. Вот сегодня заехал на Рябиновую, где возводятся эстакады, потом на Озерную, где обустраивают пешеходный переход. Затем развернулся и проехал по Мичуринскому, где должен быть введен в конце года тоннель, выскочил на Можайку и в 7:15 уже был здесь.

– А чем заканчивается?

– Дорогой домой. В машине обязательно включаю музыку.

– За рулем?

– Нет, что Вы, после такого напряженного дня...

– Вы сами не водите?

– Вожу, но не после работы.

– Какую марку машины предпочитаете?

– Так получилось, что одним из первых автосалонов, которые заработали в Юго-Западном округе, где я был префектом, построили «Тойота-центр» на Балаклавском проспекте. Вот после этого никакие машины, кроме Тойоты, не признаю. И всю семью, в том числе и детей, так приучил.

– Я тоже японок люблю.

– Они комфортные и сделаны для человека. Я, когда пришел в мэрию, стал ездить на джипе Land Cruiser, и до прошлого года его не менял, пока он совсем не вышел из строя. То есть с 2003 по 2016 год. Только в том году пересел, но опять на Тойоту.

– Дома как разряжаете обстановку?

– Меня настолько понимают дома, что это в основном не требуется. Мы с моей половиной уже 47 лет отшагали вместе, и жена никогда не мешала мне в работе.
Она чувствует мое настроение настолько хорошо, что если я пришел не в духе, видит это по лицу и знает, что лучше меня не трогать. Молча покормит, спросит вежливо: ты пойдешь спать или…

– То есть жена разряжает обстановку, а не Вы?

– Да, но больше всего разряжают внуки.

– А если они капризничают?

– Нет, они такие маленькие, я внучку на руки возьму и поцелую в пятнышко на шее – она только мне это разрешает, и у нас двоих сразу настроение улучшается. У нее в глазах сразу радость, а у меня иногда даже слезы от счастья.

– Что Вы не приемлете в современном обществе?

– Не нравится, что утрачивается культура общения, вежливость, уважение людей друг к другу, человечность отношений – то, что свойственно нашему славянскому народу. У нас всегда было достаточно порядочных, сочувствующих, готовых прийти на помощь людей. Печально наблюдать, что это все больше уходит.

– Так мы на Запад смотрим...

– К сожалению.

– С него и пример берем.

– Именно это я и хотел сказать. Увлечение Западом и желание с завистью смотреть на ту сторону привели к тому, что мы в какой-то степени теряем свое лицо, традиции нашего общества, на которых мы выросли. Не понимаю я Америку, и когда там бываю, у меня появляется отторжение их образа жизни.

– А теперь еще и за державу обидно.

– Когда мы в первый раз навещали в Германии родственников жены, то я поинтересовался, приезжают ли к ним немецкие родственники. В ответ услышал, что они, если и приезжают, то только на Рождество с каким-нибудь сувениром. К ним даже дети в гости не ходят, если их не пригласят. Приехать в гости, как у нас, не спрашивая, и чтобы тебя радушно встретили, накормили – такое в Германии не принято. Там ни чая не подадут, ни бутербродов. У них традиции другие.
Мне это было удивительно. Для нас дети остаются сыновьями и дочерьми до последнего дня жизни. Но на Западе я такое видел только в Португалии.

– Петр Николаевич, что делаете, когда, проезжая днем, видите, что горит уличное освещение?

– Возмущаюсь.

– И все?

– Когда работал руководителем комплекса, мимо такого не проходил, обязательно устраивал взбучку соответствующему руководителю.

– А сейчас коллеге не можете позвонить и спросить, куда он смотрит?

– Могу и иногда делаю это, но нынче многие коллеги трубки не берут.

– Действительно, зачем на столах чиновников телефоны стоят, непонятно. А какие рабочие дни Вам больше нравятся? Объезды или кабинетные?

– Вообще-то я не кабинетный работник, не люблю кабинеты, но так жизнь складывается. Хочу я или нет, приходится проводить совещания. Поэтому сейчас получается 50 на 50.

– А физически что легче переносите?

– Объезды, потому что там я в движении.

– Самый экстремальный случай, который произошел с Вами?

– Экстремальный? Не знаю. Что подразумевают под этим?

– Например, с парашютом прыгали?

– Прыгал.

– Похоже, это не произвело на Вас впечатления? Ну а на стройке на тридцатый этаж поднимались?

– Это не экстрим. Настоящий экстрим был, когда я на улице Красного Маяка, уже будучи мастером, помогал рабочим вести монтаж башни и нам надо было подсунуть клинья под опускающийся блок «сапог», чтобы тот не выворачивало.
Когда «сапог» опускал опытный крановщик, тот, словно танцуя, легко садился на клинья, но все равно, чтобы блок не перекосило, его надо было поддерживать.
В тот день крановщик пришел неопытный. И когда двое рабочих были рядом со мной, а один внизу, он сначала очень осторожно стал опускать этот «сапог», а потом вдруг так резко отпустил тросы, что клинья из-под «сапога» выбило и блоки пошли на всех нас.
Рабочие испугались, и вся бригада из трех человек бросилась вниз по лестнице. Они побежали, а я остался на площадке и стал пятиться назад… И, провалившись в мусоропроводные кольца, пролетел три этажа. Помню, как сейчас: стою в таком синем халате и даже не оцарапался.
А рабочие кричат: «Петр Николаевич упал под кран». Они решили, что я упал между блоками через открытое пространство вниз. То есть если бы я, пятясь, не попал в мусоропроводные кольца, то мог легко свалиться вниз с десятого этажа. Они меня там и собирались искать, а я живой и невредимый стою на площадке выше них.

– «Судьба Онегина хранила». А Вы верите в судьбу?

– Верю. Было три таких случая, когда думал, что у меня есть ангел-хранитель.

– Главная новость последнего года?

– У меня уже пять внуков. И самая главная последняя новость этого года – надеюсь, что будет еще шестой.

– И кто же Вас собирается так осчастливить?

– Сноха, жена сына.

– Вы просто в лице меняетесь, когда про внуков говорите.

– Потому что могу признаться, что своих детей я практически не нянчил и не воспитывал.

– А самый счастливый день и час в жизни?

– У меня все дни счастливые, если я утром встал и пошел. Это уже счастье для человека, что он живой шагает по земле.

– Судя по этой заповеди, Вы человек верующий.

– Любой прожитый день – это счастье. А радости и неприятности – это и есть наша жизнь. Она не может быть счастливая и радостная сплошь 24 часа.
Вот сегодня в одном часе подчиненного поругал и расстроился, в другом часе мы с вами беседуем, улыбаемся, вспоминаем прожитое, затем приеду домой, увижу внучку или внука...

– И все-таки придется задать убежденному оптимисту неприятный вопрос. Какие потрясения в жизни были в последние годы? И что чаще всего действует на Вас негативно?

– Предательство людей. Есть два человека, которым я, страшно подумать, доверял, уважал их, верил, радовался общению с ними, а они нанесли мне удар в спину. Сделали это ради эгоизма, невзирая на то что именно я помог им стать успешными, богатыми, обеспеченными. Они предали меня, поэтому не хочу даже говорить о них.
Для меня это предательство стало настоящим потрясением. Столько было планов, надежд на радости в моей семье, моим внукам…

– О чем мечтали в детстве?

– Я очень любил химию, а жизнь сложилась по-другому.

– Петр Николаевич, приносит ли Вам наслаждение власть? А она у Вас есть, раз Вы контролируете людей.

– Я бы не сказал, что она приносит наслаждение, но она приносит удовлетворение от того, что тебе доверили управлять, а любое управление – это власть. Даже когда мастером я был, все равно у меня было пять-шесть подчиненных и я ими управлял.

– Ваше представление о счастье?

– Я уже не раз говорил, что я счастливый человек, у меня есть все.

– Успеваете книги читать?

– Нет.

– В театр, в кино жена вытаскивает?

– Периодически в театр. В кино не хожу.

– Какой театр любимый?

– Предпочитаю эстрадные песни и очень люблю классические спектакли, но не всегда удается на них попасть. Но вот чего никогда не пропускаю, так это театральных действий, в которых выступает моя внучка в Театре юного актера. Ей уже 13 лет.

– Ваш любимый гаджет? Планшетник, телефон?

– Дружу и с планшетом, и с компьютером, но больше всего с двумя телефонами. Когда сажусь в машину, они помогают мне продолжать работать.

– Что бы Вы попросили у Золотой Рыбки?

– Да ничего. У меня есть жена, внуки, работа, все есть. Мне только одно и надо – подольше прожить на этой земле и увидеть своих правнуков, дай боже…

– Какие достоинства больше всего цените в людях? Бывает с кем-нибудь несовместимость?

– Несовместимость бывает. А что ценю... Не думал об этом.

– У Вас, наверное, интуиция хорошо развита, и Вы просто чувствуете, хороший человек или нет?

– Невероятно развита интуиция, сразу чувствую, зачем пришел новый человек, с какими мыслями, с какими планами. Иногда даже чувствую, чем он дышит. Мне нравятся люди, у которых простые человеческие качества сочетаются с выдержанностью, умом, доброжелательностью и всем, что свойственно хорошему человеку, но не злому, завистливому, жадному, хитрому. Если я замечаю в людях такие качества, крайне негативно отношусь к этому.

– Как Вы поступаете, когда сталкиваетесь с дураком, занудой, бюрократом или просто лентяем и бездельником?

– В разных ситуациях и по-разному. С одними не хочется общаться…

– В магазине с дураком?

– Да я просто отойду от него.

– На каком-нибудь мероприятии с занудой-бюрократом?

– Терпеливо до определенного момента выдержу, а потом культурно и вежливо уйду.

– Со слюнтяем, с бездельником на работе?

– Терпеть не могу.

– Как поступаете с ними? Увольняете?

– Да никак. Если на совещании вижу что-то такое, то говорю: «Так, сегодня вы мне не нужны, до свидания».

– А на р­аботу как принимаете – по анкете или как интуиция подскажет?

– Я всегда предпочитаю не просто сухую анкету, а еще посмотреть, как себя поведет человека при встрече. Начинаю разговаривать, глядя в глаза. И знаете, о чем говорю? Начинаю с производства, где работали, как. А потом неожиданно спрашиваю: а вы замужем? Женаты? Человек меняется...

– Каким должен быть идеальный руководитель?

– Идеальных руководителей нет и не будет никогда, это утопия. А современный руководитель должен быть достаточно грамотным, профессиональным и с опытом работы в отрасли, которую он возглавляет.

– Петр Николаевич, какой у Вас девиз?

– У меня есть все для жизни: хорошая семья, дом, жена, дети, работа, а девиза нет. Хотя: «Живи по совести, работай с полной отдачей».

– В судьбу Вы верите, а подкорректировать ее можно?

– В какой части? К бабке идти, что ли?

– Нет. Не упасть в шахту, а только маленько оступиться.

– В любом случае, прежде чем что-то сделать, надо подумать.

– И таким образом свою судьбу подкорректировать?

– Но где тот край, который надо бы увидеть?..

– Это интуиция подскажет. А что Вы делаете, когда недовольны собой?

– Злюсь на себя.

– Какие у Вас эмоции при достижении цели?

– Если достиг цели – радуюсь, улыбаюсь, приду домой с хорошим настроением, поделюсь этим с семьей, хотя моя супруга говорит, что я не слишком разговорчивый человек. Не люблю какие-то там темы обсуждать, разглагольствовать. Но когда очень хорошее настроение, у меня развязывается язык и я достаточно эмоционально, с наслаждением рассказываю, как это у меня получилось. А ведь человеку это может быть вовсе и неинтересно.

– Что больше привлекает: результат или процесс?

– Вы знаете, больше привлекает и то, и то. Люблю процесс, а работаю на результат. Потому что труд в удовольствие приведет к нужному результату.

– Какой телеканал вам нравится?

– Из наших? Я больше информационные люблю.

– То есть тот канал, где идут новости?

– Да. Стараюсь быть в курсе событий.

– А какие газеты предпочитаете?

– Газеты уже давно не читаю.

– Как, и газету «Персона» тоже?

– Она выходит редко. Если вижу Вашу «Персону», уж точно я ее покупаю. Недавно у Кульбачевского видел.

– Ваше хобби?

– Работа.

– Любимое место в Москве?

– Там, где я работаю.

– Не верю.

– Конечно, центр Москвы, Красная площадь и Кремль всегда были самыми любимыми, потому что это наша гордость, все мои дети и внуки знают, что это место всегда было и будет значимым для москвичей..

– В каком районе у Вас дача?

– В Наро-Фоминском районе Москвы. А была в Московской области.

– Природа там понравилась?

– Я не выбирал, но сегодня невероятно нравится.

– Вы, наверное, редко сами ходите в магазины как простой покупатель, а если нужен подарок другу на день рождения, кто его выбирает?

– Я.

– И что обычно дарите?

– По-разному, в зависимости от человека, которому выбираю подарок.

– То есть по его интересам?

– Конечно. Близким людям нужно дарить то, чем они увлекаются, что больше по душе. Стараюсь угодить.

– Знаю, что цветы – Ваша страсть. Похоже, супруге повезло в этом плане или они у вас только на клумбах?

– У меня треть участка в цветах.

– Как отмечаете праздники?

– Семейно в основном.

– Только еда или все-таки алкоголь присутствует?

– В очень незначительном количестве. Моя семья и ближайшие родственники – не любители выпивать. А я семь лет уже практически вообще не прикасаюсь.

– Петр Николаевич, когда к Вам приходят гости, как Вы их развлекаете?

– Мы любим гостей, поэтому они к нам с удовольствием приходят. Нам всегда есть о чем поговорить, что посмотреть, чем развлечься.

– У Вас там картины висят?

– Фотографии, сделанные моей супругой.

– И хорошие Ваши портреты у нее есть?

– Конечно.

– Что Вы любите на сладкое?

– С детства очень люблю мед.

– Лужков приучил?

– Нет, у нас была своя небольшая пасека, так как сахара после войны не было. Он появился, когда рядом построили сахарный завод.

– Хоть раз были в казино?

– Конечно был, из любопытства.

– Азартные игры любите?

– Нет.

– То есть Вы не азартный человек?

– Зато страшно любознательный.

– В молодости в Москву мечтали попасть?

– Не мечтал, даже планов не было. Просто хотел учиться.

– Кем были Ваши родители?

– Мои родители – простые сельские жители обыкновенного, но достаточно большого села. Сельские рабочие.

– Они Вас настроили на наполеоновские планы?

– На мою жизнь повлияли два человека – это мой отец и старший брат.

– То есть не школа?

– Нет. Школа привила только тягу к химии, и то благодаря учительнице от бога. Один из ее учеников даже окончил Химико-биологический институт, я с ним какое-то время поддержал связь, он работал в РАН, не знаю, стал академиком или нет, но научной работой занимался.

– От какой должности в молодости получали удовлетворение?

– Когда служил управляющим невероятно успешного треста, у меня три переходящих знамени всегда за спиной стояли как у победителя соцсоревнований. Приличная зарплата была, а еще премии. На хорошем счету всегда был.

– Вы строгий отец, дед?

– К сожалению, строгий отец, но страшно нестрогий дед.

– А детям Вы супругов выбирали?

– Нет, они сами выбирали себе половинок.

– С тещей ругались когда-нибудь?

– Никогда не ругался.

– Вы курите?

– Нет.

– А раньше баловались?

– Нет.

– Дочь в маму или в папу?

– В папу.

– Она и похожа на Вас. Кто в ее семье лидер?

– Она.

– Что в жизни цените больше всего: хорошую еду, уютную квартиру, красивую жену, богатство?

– Больше всего люблю, чтобы всем было хорошо. Меня не тянет к богатству и к тому, что Вы перечислили. Меня тянет к нормальной человеческой жизни и хорошей атмосфере в доме. Вот руками супруги все красиво сделано, расставлено, и я отдыхаю. Прихожу уставший, зашел в комнату, сел, никаких изысков нет, но уют, ею созданный, красиво, со вкусом, мне приносит удовольствие.

– Вы соблюдаете религиозные запреты, держите пост?

– Нет.

– И последний вопрос. Матом можете ругнуться?

– Могу. Но не люблю.

– Спасибо Вам за правдивые ответы.


Вопросы задавала Елена Исакова

Вход на сайт