Газета «Персона». Архив

– Антон Олегович, у Вас в кабинете есть иконы. Вы верующий человек или это дань моде?

– Несмотря на то, что я успел побыть в коммунистической партии Советского Союза, в 30 лет решил покреститься.

Пришел в христианство как раз в тот момент, когда решил определиться и пересмотреть свои духовные ценности. До этого я изучал буддизм, читал Библию, Коран и Тору и к выбору религии для себя, к православию, пришел осознанно.

– А как оказались на армейской службе?

– Все мои предки по мужской линии с незапамятных времен служили на флоте. Поэтому это был мой генетический выбор.

Когда меня в раннем детстве спросили, кем ты будешь, я сказал – военным моряком. И стал им, хотя конкурс в высшее военное училище с инженерным образованием, приравненным по электромеханической специальности к университетскому, был 30 человек на место. Больше, чем в МГИМО. Это был 1984 год, и тогда еще быть кадровым офицером было престижно и почетно.

Сдав экзамены на все пятерки, с максимальным баллом я мог и не поступить, так как надо было еще пройти профессиональный отбор и кучу разных тестов. Я их прошел, в том числе и психологический. Но, возможно, сыграли роль не пятерки, а то, что мой дед был известный в военно-морской среде человек.

– Когда в жизни произошел поворот в сторону экологии?

– Где-то в 27 лет в лихие девяностые так получилось, что из армии я уволился, и надо было определяться, что делать дальше. Задался вопросом, кем бы хотел быть в Москве, если моряком до конца так и не стал. Получил ответ, что хочу заниматься экологией. И судьба меня постоянно к ней прибивала, но окончательно пришел к этому только через 9 лет.

– А что навело?

– Ничего не навело. Я человек интуитивный, поэтому долго не раздумывал и не анализировал, не взвешивал все «за» и «против». Бала такая мгновенная вспышка. Задал себе вопрос, и тут же получил ответ. Случайностей не бывает, и, как бы ни сложилась моя жизнь, в любом случае пришел бы к этому. Ведь к 36 годам я был уже довольно-таки состоявшимся человеком, в том числе и материально, и с определенным мировоззрением. И такой мотивации, как бизнес, деньги, не было, мне это было уже неинтересно. Хотя и знания, и характер, и способности к бизнесу были. И какое-то время, за что бы ни брался, я им довольно-таки успешно занимался.

– Говорят, что Вы настолько глубоко погрузились в экологию, что у Вас даже на даче стоит специальное оборудование. Поделитесь секретом.

– Да, я использую современную энергосберегающую технологию, которая называется тепловым насосом. У нас в деревне газа нет, а подводить его очень дорого, потому что мне одному придется оплачивать чуть ли не километр газопровода. Это колоссальные деньги, и такие траты я просто не потяну.

Канализации тоже нет. Но есть электричество и биоочистка. Собственно все основные современные технологии, которые существуют в мире, представлены в моем дачном доме. Одна из них – тепловой насос, который работает по принципу обычного холодильника.

– Что качает этот насос?

– Тепло. Змеевик длиной 900 метров зарыт в землю на глубину полутора метров, где всегда температура +8 градусов, и по нему гоняется что-то наподобие фреона и охлаждает землю до 0, а тепло идет в дом. И получается, что мы тратим деньги не на аккумулирование энергии, не на ее вырабатывание, а только на насос.

– Где же Вы ее откопали, эту систему?

– Так в Европе уже давно этим озаботились. И я, используя эту технологию, теперь трачу на отопление дома в зимний период в 4 раза меньше, чем если бы пользовался обычными электронагревателями или паровыми батареями. А летом и того меньше.

– Какие еще у Вас на даче секреты быта?

– У меня там белки, ежи, птицы. Я их подкармливаю.

– Это далеко от Москвы?

– Напротив Внуково. Единственный минус – шум от самолетов. Но я уже привык.

– Расскажите про Вашу семейную жизнь.

– Я женат второй раз. От первого брака у меня дочка Соня, ей 18 лет, и от второго брака тоже дочка – Полина, ей 11 лет. Сейчас счастлив в браке, и ничего больше менять в своей жизни не собираюсь.

– Вы на работе начальник, а дома кто командует?

– Вы знаете, я в любом случае не деспот и за власть в семье не борюсь. Невозможно быть начальником там, где ты редко появляешься. Слишком много времени провожу на работе, и там я начальник, а дома заботливый муж и отец. И иногда даже могу уступить руководство в каких-то хозяйственных вопросах, так как создал все условия для того, чтоб жена без проблем занималась хозяйством.

– Она домохозяйка?

– Нет, работает в банке, но у нее остается больше времени для занятий с ребенком и хозяйством, чем у меня.

– Дочка, наверное, не пойдет на флот?

– Соня пока еще не определилась, кем хочет стать, но уже вся в творчестве. Поет, играет на фортепиано, танцует, играет в театре и очень хорошо рисует.

– Какие планы у руководства департамента, чего ждать от Вас москвичам?

– Планов на самом деле громадье. И они построены на понимании, что экология и состояние окружающей среды в городе оказывают непосредственное влияние на жизнедеятельность людей.

Будем уменьшать количество отходов, размеемых сейчас на полигонах ТБО, и увеличивать их количество в переработке. В связи с этим сбор мусора будет раздельным. Работаем над созданием условий для бизнеса, который уже занимает или будет заниматься сбором и переработкой вторсырья. Если мы сможем уменьшить хотя бы в два раза нагрузку на экологию московского региона, то она снизится и на бюджет города. Активно очищаем от загрязнения и природоохранные зоны.

Мы будем продолжать многое делать на особо охраняемых территориях для городских детей, а у них у всех есть проблема непосредственного общения с природой, ведь большую часть времени они проводят в социальных сетях, Интернете.

Постараемся создать условия для общения москвичей с природой, насколько это возможно в таком мегаполисе. Человек является частью природы, и он должен это чувствовать. Для этого наши специалисты продолжат просветительскую работу. Для детей появятся новые проекты типа парка «Сказочный лес», где будут представлены русская история и быт, герои наших сказок, чтобы американские аналоги и диснеевские Микки Маусы в конец не искоренили из их умов русский дух и родную природу.

– Антон Олегович, В городе создана и функционирует автоматизированная система локального экологического мониторинга. Как она работает?

– Эта система прямого инструментального измерения выбросов функционирует на 58 московских предприятиях, таких как районные и квартальные теплостанции «Мосэнерго», мусоросжигательные заводы, табачные фабрики… В режиме реального времени эти системы контроля не реже одного раза в 10–20 минут передают данные на сервер ГПБУ «Мосэкомониторинг». По состоянию на октябрь 2012 года зафиксировано 13 случаев превышения норм ПДВ на источниках выбросов предприятий, что на 34 случая меньше, чем в прошлом году.

– Вас и сотрудников Вашего департамента строители, руководители предприятий и ЖКХ не очень-то жалуют?

– Скажем так, опасаются, считают наш департамент определенным тормозом в строительных и производственных процессах.

– Ну да, срубили пару деревьев или ночью загрязнили воздух вредными выхлопами из трубы, а вы тут как тут.

– Сейчас, и это многие уже оценили, наша работа стала более прозрачной, стало меньше бюрократии, и вопросы решаются по-другому. Мы смогли за два года сломать сложившиеся ранее стереотипы. Кардинально поменяли взаимоотношения между нашим департамен том и, например, строительным комплексом. Лично я, когда пришел сюда, понял что, нельзя доводить до абсурда требования приро доохранного законодательства. Город должен развиваться и решать социальные и транспортные задачи. Но в любом случае требования закона «Об охране окружающей среды и природопользования» должны соблюдаться.

– Вы проводите конкурсы на строительные работы?

– Смотря на какие стройки. Хотя на моей практике мы масштабно реконструировали только Гребной канал. Это самый крупный объект, который находится на особо охраняемых природных территориях (ООПТ).

– А катки, лыжные базы?

– Есть капитальное строительство, а есть некапитальное.

Отдельные модули – катки, лыжные базы, велодорожки – не считаются капитальными сооружениями. Это всего лишь элементы создания благоприятных условий для отдыха.

Что касается капитального строительства, то здесь мы взаимодействуем со строителями только на противооползневых процессах. На берегах Москвы-реки, на Воробьевых горах, в Коломенском, в Покровско-Стрешневе есть оползневые склоны. Это те зоны, на которых происходит перемещение пластов. И строители там проводят противооползневые мероприятия.

Мы мониторим эти природные процессы, разрабатываем концепцию, даем рекомендации, а строители делают проект и проводят работы за счет денег адресно-инвестиционной компании. Они же занимаются рекультивацией полигонов твердых бытовых отходов. Тоже одна из благородных экологических миссий и здесь мы работаем совместно. Кроме того строители занимаются вывозом строительных отходов и грунтов с территории города. Это тоже в принципе экологический аспект. Это те вопросы, в которых у нас есть двухстороннее взаимодействие, наработки, общие задачи и, слава богу, взаимопонимание. Но раньше отношения строителей с природоохранным ведомством, к сожалению, были не такими гладкими…